Защита или помеха? Как справиться со стыдом

Вы задумывались когда-нибудь над тем, что не будь общества, не было бы и стыда?
Стыд — это чувство, привитое нам жизнью в социуме, с его правилами и запретами. Нельзя ходить по улице голышом. Нельзя обижать маленьких. Нельзя повышать голос на родителей. Любой “плохой” поступок автоматически маркируется возмущенным “да как тебе не стыдно?!”.

И это даже полезно: чувство стыда помогает легче усвоить нормы общества и адаптироваться к ним (“метод кнута” во всей своей красе), стать полноценным членом “общины», которая соблюдает определенные законы.

Быть частью группы, частью социума — это естественная потребность человека. Нам очень важно где-то чувствовать себя “своими” и совсем не хочется оказаться изгнанными из общества за нарушение общепринятых правил.

И все-таки стыд всегда окрашен негативно. Все потому, что появление этого чувства связано с прерыванием естественного внутреннего импульса — потребности, желания: когда стремишься достичь цели, но кто-то, кому твои действия кажутся недопустимыми или нелепыми, вдруг резко останавливает тебя. И тут же внутри закипает огненная смесь из недоумения, злости, страха — и стыда.

Роль семьи в зарождении стыда

Вот вы выходите на улицу в новой рубашке с бомбическим рисунком, которая кажется вам самой прекрасной вещью на земле. Вот сосед, окинув вас критическим взглядом, говорит с ухмылкой “А что, вся нормальная одежда в стирке?”. И радость моментально испаряется. Учащается дыхание, к щекам приливает кровь, внутри растекается горячее желание провалиться сквозь землю — или пойти в атаку. Знакомо?

Чувство стыда — привычный инструмент внутреннего критика. Тем самым “и что, в этом ты собираешься идти?” мы нередко одергиваем себя сами. Даже никакого соседа звать не надо.

“Внутренний критик” говорит с нами голосами людей, значимых для нас в детстве, чаще всего родителей и близких родственников. Именно семья, в которой родился человек, помогает ему усвоить законы и нормы общества — учит, как оградить себя от опасностей и при этом никому не навредить, чтобы не быть изгнанным из “общины”. Семья сама становится его первым обществом, к жизни в котором нужно адаптироваться.

Так в психике ребенка возникает смесь его семейной истории и правил того социума, которому его близкие принадлежали. Она-то и становится природным барьером, очерчивающим “зеленую зону” для того, чтобы жить и действовать. Только вот порой зона эта оказывается такой тесной, что в ней совсем не остается места личному комфорту, собственным желаниям — в ней попросту нечем дышать.

Возможно, вы читаете сейчас эту статью как раз потому, что вам хочется расширить свою ментальную “жилплощадь”? Тогда сперва давайте посмотрим, отчего она стала такой тесной.

“Хороший” стыд

Вот представьте: ребенок коснулся горячей кастрюли на плите. Ему больно, на пальцах вздулись волдыри, он заливается слезами и бежит к маме, ища защиты и утешения.

И он находит ее. Ему вытирают щеки, дуют на обожженную ладошку, терпеливо и по-доброму объясняя, что именно по этой причине горячее трогать нельзя. И вот эмоции улеглись, опыт получен, горячие кастрюли мысленно помечены знаком “осторожно, опасность!”, но не вызывают дрожи — ребенок готов спокойно и уверенно двигаться дальше.

В идеале так же должно быть и с эмоциями. Допустим, ребенок коснулся какой-то “горячей” темы — на детской площадке подрался за игрушку или от обиды ударил младшего брата. Эта ситуация еще не окрашена для него стыдом, он не понимает, что сделал что-то неправильно — он просто поддался естественному импульсу.

Если в этот момент у родителей хватило выдержки не отругать и не наказать его за “проступок”, а, остановив повреждающий импульс, остаться рядом и научить, как справляться с эмоциями более экологично, у ребенка формируется положительный опыт. Например, выражать гнев не дракой, а словами. Или не бегать по проезжей части, а потерпеть (если по возрасту он уже способен на это) и выплеснуть свою энергию в безопасном дворе. Тогда и отношения с собой у него складываются правильно: в будущем внутренний критик действительно будет оберегать и подсказывать правильные решения, а стыд поможет удерживать себя “в рамках приличий”, но при этом не станет невыносимым чувством.

Но часто родители даже не успевают проанализировать свою реакцию. Столкновение с такими “горячими” темами и в них самих будит весь их детский опыт, все прошлые обиды и боль — и они шквалом обрушиваются на маленького виновника, часто раздувая стыд до чудовищной величины. А иногда стыд рождается еще раньше, чем ребенок начинает что-то понимать. Сейчас расскажу, как это происходит, на примерах.

Когда становится мучительно стыдно

Как рождается непереносимый стыд, от которого не спрятаться даже наедине с собой?

Чаще всего это происходит, когда самые близкие для ребенка люди, которым он верит безоговорочно, вдруг решают искоренять как “порочные” его вполне естественные, природные потребности — в заботе, в поддержке, во внимании. Звучит дико? А история не такая уж редкая, и случаи — не единичны.

Например, еще совсем недавно, в середине 20 века, в нашей стране считалось, что если ребенка часто брать на руки, обнимать, укачивать, давать грудь, успокаивая, то он станет избалованным и больше никогда с маминых “ручек” не слезет. “Ну поплачет немного, ничего страшного с ним не случится!” — слышали молодые матери от своих мам, акушерок в роддоме, других старших женщин, воспитанных в условиях, когда производительность на благо страны ценилась куда выше личного комфорта.

И вот, хотя это шло вразрез с ее материнскими чувствами, да и с тем, чего настойчиво требовал малыш, мать шла на поводу у общественного мнения, и из страха “повестись на манипуляцию” младенца, отказывала ему в ощущении безопасности, которого он искал в маминых руках. А ведь для него это был залог выживания — подтверждение того, что он не один, что он будет накормлен, обласкан и согрет, когда бы ему это не понадобилось.

Да, для детей с их гибкой психикой такое игнорирование быстро становилось нормой — но замешанной на тревожности и тяжелом чувстве стыда за собственные желания, как если бы на них не было никакого права. Чувствительным малышам, воспитанным в таком ключе, проще никому не говорить о своих потребностях — даже о базовых, вплоть до поесть, попить, пойти в туалет — да и самому о них забыть. Им стыдно жить. Они вырастают с ощущением, что никому нет дела до их желаний и ничего не изменить, как ни старайся. Чувствствуете, какой безнадежностью веет от этого убеждения? А каково это — годами жить с ним?

Но, если от этой “традиции” матери постепенно уходят, уделяя своим младенцам достаточно внимания, то с подросшими детьми есть ситуации, поистине не выходящие из “моды”.

“Прекрати немедленно, что ты как девчонка!” — отчитывают на всю детскую площадку отчаянно ревущего из-за сломанной машинки мальчишку лет трех. А на другом конце двора укоризненным тоном выговаривают малышке, которая кулаками решила отстоять свое право на любимую куклу: “Ну ты же девочка, как так можно”, — бессильно всплескивает руками бабушка, — “Дома пойдешь в угол!”.

В России исторически живет убеждение, что мальчики не должны показывать свою слабость, а девочки — обязаны держать при себе свой гнев, быть кроткими и смирными. Это есть ни что иное, как отказ в потребности открыто проявлять свои чувства — и быть принятым в их проявлении.

Все по схеме, о которой мы говорили выше: на попытку защитить себя или выразить слезами разочарование и боль ребёнок получает реакцию взрослого мира в виде осуждения, пренебрежения, насмешки. Происходит то самое резкое обрывание естественного импульса, которое рождает стыд и тянет за собой вывод “эта часть меня недопустима в обществе, нужно срочно ее подавить”.

Но вот беда: эти чувства никуда не пропадают, они остаются внутри, опаленные стыдом. Чтобы спрятаться от нападок общества, ребенок покрывает их толстой броней, например, из отрицания “я вообще ничего такого не чувствую”, а под ней продолжает страдать от ощущения своего “несовершенства”. И это может продолжаться бесконечно.

Или еще одна потребность, которую наше общество склонно отвергать — в том, чтобы отличаться от других, выглядеть и поступать так, как хочется.

Не выделяйся! Не высовывайся! Будь как все! Это голос страха: быть неприметным в толпе безопаснее, иначе тебя попросту “съедят”. Вся история нашей страны, с раскулачиванием, ссылками на Колыму, обвинениями инакомыслящих в шпионаже лишь закрепила в обществе это убеждение.

Столкновение с непривычным, непонятным вызывает внутренний дискомфорт — а вслед за ним и защитную агрессию. И люди буквально набрасываются на тех, чьи представления о красоте, сексуальная ориентация, убеждения и предпочтения отличаются от общепринятых, даже сами не до конца понимая, почему они это делают.

Очень ярко страх инаковости и «нетрадиционных ценностей» отражается в гомофобии, бифобии, трансофобии, а также в неприятии нестандартной внешности. Из-за этого “непохожие” испытывают не только настоящий страх за свои здоровье и жизнь, но и неоправданное, глубочайшее чувство стыда за собственную идентичность, на которую у них есть полное право. Возникает тяжелое ощущение «бракованности» для общества — несоответствия его стандартам. А бракованные вещи либо чинят, либо выбрасывают.

Но ни “выбрасывать” (исключать себя из общества), ни “чинить” (менять свои принципы) не нужно. Человек — не вещь, и его отличия от других не делают его “плохим”. Чем действительно стоит заняться, так это отделить собственное представление о себе от мнения других людей, понять себя, твердо обозначить свои взгляды, свои потребности, забыв о чужих предрассудках. Осознать, что волен поступать, как тебе угодно — и тогда станет очевидно, как же избавиться от чувства стыда, которое приносит столько боли.

Помощь психолога

К сожалению, стыд — одно из самых тяжело переносимых чувств. Это открытая рана в душе, к которой очень страшно подпускать других людей, потому что, однажды позволив близким увидеть эту уязвимую части своей личности, человек не получил ничего, кроме страданий. Чтобы открыться снова, нужны смелость, сила — и полная уверенность в собеседнике.

Поэтому на работу с этим чувством требуется время. Сперва необходимо много раз проверить психотерапевта на «прочность»: готов ли он вынести всю тяжесть чувства клиента? Сможет ли, несмотря ни на что, остаться рядом бережно и чутко?

То, как будет проходить работа, зависит от глубины стыда и степени сработанности терапевта и клиента. Поэтому специалиста для такой задачи важно выбирать не только рационально — по образованию, опыту, регулярности супервизий — но и интуитивно, сверяясь с внутренним камертоном «комфортно мне с этим человеком или нет»?

Клиент с терапевтом устанавливают прочную связь, вместе исследуют глубину и причины стыда, отыскивают и поднимают на свет скрытые потребности — те самые, который давным-давно пришлось задвинуть в дальний ящик сознания.

А затем, когда клиент готов, он постепенно начинает заявлять об этих потребностях и за пределами терапевтического кабинета — в социуме. На этом этапе часто происходит переоценка ценностей в дружбе, приятельстве, меняется круг общения. Здесь, параллельно с индивидуальными сессиями, может помочь терапевтическая группа как уменьшенная модель общества, более щадящая и безопасная.

В групповых сессиях клиенты учатся говорить о своих потребностях в отношениях, позволять своему голосу звучать и защищать свою уязвимость. И вместе с тем признавать силу этой уязвимости — ведь есть в ней и сила, которая помогает получать удовольствие от близости, различать ее разные оттенки, которые невозможно было ощутить раньше, под броней напряжения и скованности.

Знаете, как это ощущается? Как будто снял с себя тяжеленные доспехи, которыми оберегал свою жизнь — и чувствуешь, как без них расправляются плечи и становится легче идти.