Против себя: как рождается “внутренний критик”?

“Ну куда, куда тебя тянет в центр танцпола? Ты же и танцевать толком не умеешь, все будут смотреть и смеяться, тебе это надо?” - звенит в голове. И от беспечной радости вечеринки не остается и следа. Ты остаешься робко перетаптываться на краю зала, подальше от взглядов, которые могут осудить.

А точно осудили бы? Или это все только в голове? И что это за голос, который мешает жить в свое удовольствие?

Он хорошо знаком каждому из нас — и изначально он нам совсем не враг. Даже наоборот.

Это — “внутренний критик”, естественная часть нашей психики, которая оберегает нас от провалов, поражений, неверных шагов, неловких или попросту опасных для жизни ситуаций. А еще — от того, чтобы причинить вред другим людям. Далеко не всегда это именно голос, чаще просто ощущение, убеждение, предостерегающее нас от опрометчивых действий и помогающее выбрать правильный путь по жизни.

Он должен служить нам опорой, но нередко ощущается как непреодолимая преграда: не защищает, а, наоборот, вредит, буквально связывает по рукам и ногам и больно бьет по самолюбию. Возможно, именно так это ощущаете вы — потому и ищете ответы в этой статье.

Для того, чтобы найти их, сперва необходимо понять, как и когда формируется наш “внутренний критик”? И в какой момент он начинает работать против нас? Попробуем разобраться.

Кто ты такой, критик?

Голос “внутреннего критика” сплетается из множества голосов из нашего прошлого. Почти всегда они принадлежат значимым для нас взрослым — тем, кто объяснял нам правила жизни в этом огромном сложном мире, когда мы были еще малышами.

Их мнению мы доверяли абсолютно и безоговорочно — а то, что они говорили, воспринималось как незыблемые истины. Как те, которые мы с воспитателями повторяли хором в детском саду: “«На красный сигнал светофора стой, на жёлтый жди, на зеленый — иди» или «возвращаешься домой — руки с мылом ты помой». Или как настойчивые напутствия мамы и папы “Не разговаривай с незнакомыми” или “Гуляй только во дворе, за ворота ни шагу!”.

Передавая эти правила, “наши” взрослые стремились таким образом обеспечить нашу безопасность, физическую и эмоциональную. Вот только представления о ней основывались на их собственном, очень разном, порой весьма травматичном, опыте. И этот опыт они щедро передавали нам — словами, действиями, реакциями. Ведь зачастую даже говорить не требовалось, было достаточно пары неодобрительных взглядов или язвительной насмешки, чтобы закрепить в памяти “так делать нельзя, ни к чему хорошему это не приведет”.

И вот уже при попытке построения близких отношений “внутренний критик” сигналит “не доверяй никому”. А на пороге повышения по работе “ставит подножку” мыслью “не высовывайся, на это у тебя точно мозгов не хватит”. Мы спотыкаемся об эти убеждения и путаемся в них, как в сети, не в силах вырваться, не в силах найти выход — ведь вся борьба происходит внутри.

Или выход все-таки есть? Давайте подробнее разберем причины, откуда берутся такие, отравляющие жизнь, жизненные установки — чтобы понять, как их изменить, лучше начать с самых истоков.

Почему возникают проблемы с внутренней критикой?

1. Раненый внутренний критик.

Важно помнить одну вещь: взрослые, которые знакомили нас с “правилами жизни”, тоже были ЛЮДЬМИ. У них были свои темперамент, взгляды на мир, обстоятельства судьбы, через призму которых они пропускали все, что транслировали нам. И, объясняя нам, как нужно жить, они далеко не всегда учитывали, что мир вокруг изменился, он уже не тот, что ранил их однажды.

Так, человек, переживший предательство или насилие и не залечивший в душе эту рану, бессознательно будет учить своих детей не доверять никому — из лучших побуждений, чтобы оградить их от боли и страданий. В картине мира этих детей “проявление чувств” будет равно “проявлению слабости”: нужно быть сильным, нельзя открываться, нельзя показывать свою уязвимость — а, значит, и любить нельзя, потому что сильные чувства всегда делают нас уязвимыми.

“Внутренний критик” здесь будет включать тревогу каждый раз при попытке сблизиться с кем-то — сопротивляться, давить тревогой и стыдить за “слабость”. Но любить и быть близким — это естественная потребность всех людей, ее невозможно просто вычеркнуть, какими бы убедительно не звучали слова родителей. В результате из этого противоречия вырастает мощный внутренний конфликт.

2. Внутренний критик родителя.

Еще один важный аспект: у тех, кто передавал нам свои убеждения, тоже был свой “багаж” представлений о “хорошо” и “плохо”, который они получили от своих родителей. И они могли быть с ним категорически несогласны.

Представьте себе маму, которая, в силу своего воспитания и взглядов на красоту, меняет диету за диетой, но постоянно срывается, и в итоге каждое утро встает на весы и грустно вздыхает. Для нее это глобальная проблема, сосредоточение ее мыслей и желаний.

Но она не желает, чтобы дочка шла по ее стопам, для нее она хочет здоровых отношений со своим телом — и изо всех сил внушает ей, что внешность не важна и что нужно принимать и ценить себя такой, “какая ты есть”. При этом вздохи на весах не прекращаются годами. И вот, несмотря на все мотивирующие речи, дочь начинает критично рассматривать свою фигуру, подгонять себя под стандарты красоты, потому что мамины эмоции (стыд, отчаяние, решимость) в этой теме лучше любых слов доказывают ей, что это необходимо.

Обострять ситуацию может то, что в моменты конфликтов маме будет сложно не высказаться по поводу внешности дочки едко и критично, ведь для нее этот вопрос действительно важен, как бы она не скрывала это за транспарантами про бодипозитив. Потом она будет жалеть об этом и пытаться загладить свою вину — но свое влияние на то, как дочь будет воспринимать свое тело, этот всплеск неизбежно окажет.

3. Эмоциональная зрелость.

Есть и еще один сценарий, события которого провоцируют рождение внутреннего конфликта: когда для ребенка входит в норму эмоциональное, физическое или сексуальное насилие со стороны значимого для него взрослого — что по умолчанию НЕ норма.

Часто это происходит потому, что люди, которые отвечают за воспитание детей, не обладают достаточной эмоциональной зрелостью. Слишком много у них самих незалеченных с детства душевных ран, слишком много болезненных дефицитов (внимания, уверенности в себе, власти) — и, пытаясь залатать эти дыры, они бессознательно самоутверждаются за счет своих детей. Стремясь обрести почву под своими ногами, они выбивают ее из под ног маленького человека.

Ребенок беззащитен перед лицом “своего” взрослого, он беззаветно предан ему. Под воздействием насилия в нем крепнет убеждение: когда нарушают твои границы, нельзя высовываться, нельзя противостоять, нужно терпеть, и тогда тебя будут любить. Этот опыт становится внутри него фигурой токсичного, садистичного критика, который с оберегающей внутренней силой не имеет ничего общего.

Эта фигура — по сути, враждебного, нападающего родителя, который требует подчинения — остается с ребенком даже тогда, когда физически ему удается отделиться. Борьба с ее авторитетом продолжается ежедневно, даже в мелочах — и отнимает огромное количество сил.

Когда эти дети вырастают, у них неизбежно возникают проблемы с принятием себя, с объективной оценкой своих действий.

Внутренняя и внешняя критика

Чем более суров и авторитетен негативный внутренний критик, тем тяжелее нам выносить критику внешнюю.

Человеку, у которого не хватает внутренней опоры, спокойной уверенности в своем взгляде на жизнь, очень сложно давать отпор внешним несправедливым оценкам или признавать свои ошибки. Его мир рушится каждый раз, когда это происходит — ведь уничтожающее воздействие критики идет не только снаружи, но и изнутри. И сколько же ресурсов требуется, чтобы снова и снова поднимать себя из руин и начинать заново!

Что нужно, чтобы выйти из этого круга разрушений? Взгляд из реальности «здесь и сейчас» и ясное мышление. Но, когда внутри постоянно бушует стыд и вина — “я же опять всех подвел” — мыслить ясно очень трудно. И происходит одно из двух: человек или

- всеми силами избегает внешней критики: он исключает из своей жизни творческую спонтанность, любые новые действия — все те моменты, в которых можно ошибиться; результате он или становится перфекционистом, напряженно стремясь к идеалу, к которому невозможно придраться, или вовсе отказывается от развития, сознательно погружаясь в рутину ( это и есть та самая прокрастинация);
или
- стремится всегда нападать первым — то есть перенаправляет свою критичность на других, чтобы никто не заметил его “ужасного” несовершенства. Тогда он занимает позицию “всезнающего авторитета”, в которой, хоть на время, чувствует себя в безопасности. Однако это иллюзия, потому что внутренняя борьба с собой не прекращается ни на минуту и не дает расслабиться. К тому же, за такую “безопасность” приходится платить высокую цену: все начинают избегать его — кому же захочется отражать бесконечные атаки? Постепенно он оказывается в изоляции, где общение — лишь формальность и где почувствовать настоящее тепло и поддержку становится невозможным. Все это лишь укрепляет его уверенность в собственном несовершенстве. Круг замкнулся.

Помощь психолога

Если “внутренний критик” был поврежден так давно, еще в детстве, можно ли что-то сделать сейчас, чтобы он перестал быть врагом и стал наконец опорой?

Можно разобрать его на голоса — и послушать каждый из них в отдельности. Психолог в этом исследовании помогает понять, какой опыт несет в себе каждая составляющая. Бережно анализируя свои чувства, эмоции, установки, можно увидеть, какие из них давно пора осмыслить и отпустить, а какие важно пересмотреть и взять с собой — потому что именно они станут первыми кирпичиками в фундаменте надежной внутренней опоры.

Оттолкнувшись от этой опоры, можно будет смело стремиться вперед, узнавать новое, не бояться ошибок и не разбиваться о мнение окружающих. Да и просто свободно дышать, не чувствуя внутреннего давления — а это бесценное чувство.